Je taime - Страница 37

– Интересно, он знает, как ты кричишь во время оргазма?

Она вцепилась в меня ногтями, причиняя боль даже через одежду. Дёрнув головой, она выдохнула и закусила губу. Я сделал всего несколько движений, всего несколько! И она обмякла в моих руках. Прижавшись к ней губами, я почувствовал, как она дрожит всем телом, как сжимается подо мной, как искрится её кожа, покрывается тонкой плёнкой выступившего пота. Дверь хлопнула, и воцарилась тишина, нарушаемая только тяжёлыми вздохами Алисы. Переведя дыхание, я убрал руку.

– Ты всё поняла? – я посмотрел прямо ей в глаза, и она кивнула.

Дёрнув её юбку вниз, я быстрым шагом вышел из туалета и направился к выходу. Даже не обратив внимания на Виктора с его компанией, я прошёл мимо них и метнулся в сторону машины. Сев на водительское кресло, я судорожно вцепился себе в волосы.

Что, мать вашу, это было? С каких пор я стал так обращаться с женщинами? И почему именно она?

Выждав пару минут, я набрал её номер:

– Алло, – вымолвила она убитым голосом.

– Повеселее, Алиса, – рыкнул я.

– Привет.

Уже лучше.

– Что? Сегодня? Конечно, я буду! – заверещала она, и я не выдержал, разразившись хохотом.

– Хорошая девочка. Жду.

Я бросил телефон себе за спину. Он с гулким звуком упал на дно машины.

Когда её тонкий силуэт появился в переулке, я шумно выдохнул. Она остановилась, и свет фар отразился в её зрачках, ярко сверкнув белым цветом. Потом она кинулась на Мерседес, и, сняв одну туфлю, принялась колотить ей по капоту. Я сдержал крик ужаса, и выскочил, хватая её за руки.

Пока я заталкивал её на заднее сиденье, она отчаянно отбивалась ногами. Я едва не получил другим каблуком в глаз, но, слава Богу, увернулся. Вряд ли мне пошла бы пиратская повязка, у меня итак бандитская рожа. Схватив её за ноги, я толкнул её глубже в салон машины и услышал отчаянное:

– Ах, ты урод!

Вне себя от злости, я прыгнул за руль и резко дал дёру. Алиса продолжала орать с заднего сидения, где её кидало из стороны в сторону, пока я выезжал на дорогу:

– Ненавижу тебя! Какая же ты тварь! Сука!

Клацнув зубами, я вцепился в руль, и, не говоря ни слова, доехал до особняка минут за десять. Меня могла остановить полиция, увидеть взбешённую Алису на заднем сидении, но мне было плевать. Во мне включился какой–то неведомый мне ранее инстинкт: «Моё!». И я полностью отдался этому инстинкту.

Когда я притормозил у дома, я выскочил из машины. Дёрнув ручку задней двери, я услышал щелчок автоматического замка.

– Твою мать! – взревел я, – Алиса, открой.

– Хрен тебе! – крикнула она.

– Я разобью стекло и вытащу тебя из этой машины, – я начал снимать с себя пиджак и наматывать его на руку, – Я не шучу.

Она ничего не ответила, и я окончательно потерял рассудок. Когда моя рука впечаталась в окно, я на долю секунды испугался, что могу её поранить. В темноте было плохо видно, что происходит в машине, я на ощупь открыл дверь и схватился за первое, что мне попалось. Это была её рука.

Вытащив Алису, я взял её за талию, прижав ей руки и поволок в сторону дома. Слава Богу, что все разъехались на ночь, иначе точно решили бы, что я псих. Потому что только псих будет насильно тащить бабу в особняк, полный проституток и блядей. Алиса продолжала вопить и вырываться.

– Я сейчас тебе врежу, чтобы ты не двигалась хотя бы полчаса, – сказал я, подходя к крыльцу, и она замерла.

Загорелся яркий свет, и я с трудом сдержал порыв зажмуриться. Припечатав её к двери, я принялся открывать её ключом. Алиса снова начала вырываться, и тогда я прижал её голову к двери, немного не рассчитав силу. Она недовольно пискнула, и я открыл дверь, внося её впереди себя.

Первое направление, которое мне пришло на ум – ванная. Я хотел смыть с неё всё это: эту одежду, в которой она была похожа на шлюху; эту косметику; этот мерзкий зловонный запах мужских духов. Я поставил её в душевую и включил воду, не обращая внимания на то, что она ледяная. Она пронзительно завизжала, пока я стаскивал с неё пальто, и я закрыл ей рот поцелуем.

– Смой. Этот. Запах, – сказал я ей в губы, и она дёрнулась.

Я нащупал край её платья и инстинктивно дёрнул его. Послышался треск, и я принялся рвать его двумя руками, стаскивая с неё по кусочкам. Потом, в ход пошло нижнее бельё, которое тоже с лёгкостью поддалось, оставив на её коже красные полоски.

Я перевёл дыхание, сжимая пальцами её ягодицы, и крепко зажмурился. Она дёрнула мою рубашку, пуговицы отскочили и посыпались на пол. Одной рукой я освободился от брюк, и отбросил их в сторону. Ничего не говоря, я развернул Алису к себе спиной, и резко дёрнулся, входя в неё одним движением. Она закричала и напряглась всем телом, но я был не в силах остановиться. Меня засасывало в эту бездну, в эти сумасшедшие отношения, которым я до сих пор не могу найти ни одного логического объяснения.

Я хотел разорвать её голыми руками. Сорвать в неё кожу, сломать кости, вырвать сердце из её груди. Я хотел проникнуть в неё целиком и полностью, оставить чёткий отпечаток своего присутствия, отметить её, чтобы все и каждый знали, что она моя.

Она громко кричала, её визг эхом отражался от стен ванной, и убивал меня с каждой секундой. Она билась в моих руках, как полоумная, и я знал, что в этом целиком и полностью только моя вина. Я не выдержал, и вцепился зубами в её плечо, когда почувствовал, что мой конец близок. Моя жизнь рухнула в тот момент, когда я впервые увидел её на пороге своего кабинета, но я не понял этого тогда. Сейчас я начал это осознавать. Сердце заколотилось с бешеной скоростью. Дрожь пробежала от кончиков пальцев, которыми я вцепился в её бёдра, по позвоночнику и вибрацией отразилась в её теле. Она вскрикнула вместе со мной в последний раз, а потом обмякла в моих руках и начала сползать вниз.